| Меню сайта |
| Наш плеер |
|
|
| Статистика |
ТВОРЧЕСТВО - БОЖИЙ ДАР
Часть 2
- Можно ли христианину заниматься спортом?
- При некоторых профессиях спорт просто необходим, например, для солдат. Обязанность воина защищать Отечество - это святое дело. Если солдат не будет физически крепким, если он не будет знать приемы единоборств, самозащиты, то он не будет воином. Православный христианин должен подставлять левую щеку, когда его самого бьют по правой. Но православный воин защищает Отечество, ближних, которые находятся за его спиной. Он не имеет права подставлять левую щеку, потому что это его послушание - защитить невинных людей. Если он не будет этого делать из каких-то пацифистских соображений, то он погрешит. Кто же будет защищать беззащитных? Поэтому воин, чтобы быть сильным, должен заниматься различными видами спорта.
Вообще, спорт, олимпийские игры возникли в Греции больше из воинских занятий, хотя к этому примешалось и язычество по той причине, что эллинская культура была языческая сама по себе. Но в целом, всеми этими олимпийскими видами спорта занимались воины, которые должны были защищать свое отечество. Если просто православный человек будет заниматься спортом, не переходя разумных границ, я думаю, это безгрешно. Как известно, умеренные физические упражнения помогают сохранить и умножить здоровье. Апостол сказал, что телесное упражнение мало полезно, а благочестие на все полезно (1 Тим. 4; 8). Он не говорит, что те лесное упражнение вредно и не нужно, он говорит: мало полезно, то есть, благочестие важнее. Если человек, какой бы он ни был бегун, прыгун, стрелок, при этом не живет по Евангелию и Бога не почитает, нет пользы ни ему, ни окружающим. А если благочестивый православный человек в качестве отдыха поиграет в футбол с ребенком или с друзьями, или на даче сыграет в теннис, ничего плохого в этом нет.
Самбо - вид русского единоборства - создано по благословению свт. Николая Японского. Недавно вышла книга о создателе самбо В. С. Ощепкове (А. Хлопецкий. И вечный бой... Калининград, 2000), изданная по благословению митр. Кирилла. Во вступительной статье к ней говорится, что самбо - это национальная русская борьба с глубоко православной основой, система физического совершенствования человека в православном духе. Ощепков был сиротой и воспитывался в приюте равноапостольного Николая. Там дзюдо преподавали в качестве физкультуры. Поскольку юноша интересовался японской борьбой, святитель благословил ему поступить в школу дзюдо и изучать его с целью создания русской национальной борьбы. Свт. Николай видел, на каком уровне стоит культура единоборств в Японии, в то время как в России, кроме кулачных боев и мордобития, ничего не было - один японец справится с целой ротой.
Затем Ощепков был резидентом русской разведки в Токио, в 1937 г. был репрессирован как японский шпион, в 1957 г. реабилитирован. Он был глубоко православным человеком, всю жизнь считал святителя Николая Японского своим духовным отцом, но, конечно, не мог исповедовать свое православие открыто - об этом задолго предсказывал ему равноапостольный Николай.
Борьба - это оружие. Если бы наши воины были пацифистами, если бы святой благоверный Дмитрий Донской сидел сложа руки, России бы уже давно не было. Монах и священник не могут взять в руки оружие, а воин все должен уметь делать. Самбо, другие виды единоборства необходимы, но смотря с какой целью человек ими занимается.
Поэтому нельзя все отметать. Как говорил преподобный Нектарий Оптинский, цитируя Шекспира, "есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам". Считается, что будущий старец Нектарий, находясь в затворе, готовил себя для общения с интеллигенцией, и с этой целью самостоятельными занятиями достиг высокой образованности. Приходившие к нему зачастую спрашивали: "Батюшка, какой университет Вы кончали?" Однако, я думаю, что он не стал бы этим заниматься исключительно с целью кого-то спасать. Скорее, он просто нуждался в отдыхе и таким образом занимал свой досуг, как своего рода рукоделием. У свт. Феофана Вышенского в затворе был телескоп, микроскоп, фотоаппарат, медицинский атлас, книги по истории, западноевропейской философии, произведения Шекспира и других писателей, скрипка и фисгармония, игре на которой он уделял значительное время. Следовательно, святитель ничего плохого не находил в рассматривании неба в телескоп - это был его досуг, рукоделие своего рода, а он, между прочим, был затворником. Времена меняются: древние отшельники - это одно, а отшельники последних времен - несколько другое. Святитель Феофан говорил, что в Шекспире много христианского.
К нашему разговору очень подходят некоторые мысли глубоко православного человека и великого русского художника-мыслителя Н. В. Гоголя:
- При некоторых профессиях спорт просто необходим, например, для солдат. Обязанность воина защищать Отечество - это святое дело. Если солдат не будет физически крепким, если он не будет знать приемы единоборств, самозащиты, то он не будет воином. Православный христианин должен подставлять левую щеку, когда его самого бьют по правой. Но православный воин защищает Отечество, ближних, которые находятся за его спиной. Он не имеет права подставлять левую щеку, потому что это его послушание - защитить невинных людей. Если он не будет этого делать из каких-то пацифистских соображений, то он погрешит. Кто же будет защищать беззащитных? Поэтому воин, чтобы быть сильным, должен заниматься различными видами спорта.
Вообще, спорт, олимпийские игры возникли в Греции больше из воинских занятий, хотя к этому примешалось и язычество по той причине, что эллинская культура была языческая сама по себе. Но в целом, всеми этими олимпийскими видами спорта занимались воины, которые должны были защищать свое отечество. Если просто православный человек будет заниматься спортом, не переходя разумных границ, я думаю, это безгрешно. Как известно, умеренные физические упражнения помогают сохранить и умножить здоровье. Апостол сказал, что телесное упражнение мало полезно, а благочестие на все полезно (1 Тим. 4; 8). Он не говорит, что те лесное упражнение вредно и не нужно, он говорит: мало полезно, то есть, благочестие важнее. Если человек, какой бы он ни был бегун, прыгун, стрелок, при этом не живет по Евангелию и Бога не почитает, нет пользы ни ему, ни окружающим. А если благочестивый православный человек в качестве отдыха поиграет в футбол с ребенком или с друзьями, или на даче сыграет в теннис, ничего плохого в этом нет.
Самбо - вид русского единоборства - создано по благословению свт. Николая Японского. Недавно вышла книга о создателе самбо В. С. Ощепкове (А. Хлопецкий. И вечный бой... Калининград, 2000), изданная по благословению митр. Кирилла. Во вступительной статье к ней говорится, что самбо - это национальная русская борьба с глубоко православной основой, система физического совершенствования человека в православном духе. Ощепков был сиротой и воспитывался в приюте равноапостольного Николая. Там дзюдо преподавали в качестве физкультуры. Поскольку юноша интересовался японской борьбой, святитель благословил ему поступить в школу дзюдо и изучать его с целью создания русской национальной борьбы. Свт. Николай видел, на каком уровне стоит культура единоборств в Японии, в то время как в России, кроме кулачных боев и мордобития, ничего не было - один японец справится с целой ротой.
Затем Ощепков был резидентом русской разведки в Токио, в 1937 г. был репрессирован как японский шпион, в 1957 г. реабилитирован. Он был глубоко православным человеком, всю жизнь считал святителя Николая Японского своим духовным отцом, но, конечно, не мог исповедовать свое православие открыто - об этом задолго предсказывал ему равноапостольный Николай.
Борьба - это оружие. Если бы наши воины были пацифистами, если бы святой благоверный Дмитрий Донской сидел сложа руки, России бы уже давно не было. Монах и священник не могут взять в руки оружие, а воин все должен уметь делать. Самбо, другие виды единоборства необходимы, но смотря с какой целью человек ими занимается.
Поэтому нельзя все отметать. Как говорил преподобный Нектарий Оптинский, цитируя Шекспира, "есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам". Считается, что будущий старец Нектарий, находясь в затворе, готовил себя для общения с интеллигенцией, и с этой целью самостоятельными занятиями достиг высокой образованности. Приходившие к нему зачастую спрашивали: "Батюшка, какой университет Вы кончали?" Однако, я думаю, что он не стал бы этим заниматься исключительно с целью кого-то спасать. Скорее, он просто нуждался в отдыхе и таким образом занимал свой досуг, как своего рода рукоделием. У свт. Феофана Вышенского в затворе был телескоп, микроскоп, фотоаппарат, медицинский атлас, книги по истории, западноевропейской философии, произведения Шекспира и других писателей, скрипка и фисгармония, игре на которой он уделял значительное время. Следовательно, святитель ничего плохого не находил в рассматривании неба в телескоп - это был его досуг, рукоделие своего рода, а он, между прочим, был затворником. Времена меняются: древние отшельники - это одно, а отшельники последних времен - несколько другое. Святитель Феофан говорил, что в Шекспире много христианского.
К нашему разговору очень подходят некоторые мысли глубоко православного человека и великого русского художника-мыслителя Н. В. Гоголя:
"Вы помышляете только об одном душевном спасенье вашем и, не найдя еще той именно дороги, которою вам предназначено достигнуть его, почитаете все, что ни есть в мире, соблазном и препятствием к спасенью. Монах не строже вас. Так и ваши нападенья на театр односторонни и несправедливы. Вы подкрепляете себя тем, что некоторые вам известные духовные лица восстают против театра; но они правы, а Вы не правы. Разберите лучше, точно ли они восстают против театра или только противу того вида, в котором он нам теперь является?
Церковь начала восставать против театра в первые века всеобщего водворенья христианства, когда театры одни оставались прибежищем уже повсюду изгнанного язычества и притоном бесчинных его вакханалий. Вот почему так сильно гремел против них Златоуст. Но времена изменились. Мир весь перечистился сызнова поколеньями свежих народов Европы, которых образованье началось уже на христианском грунте, и тогда сами святители начали первые вводить театр: театры завелись при Духовных Академиях. Наш Димитрий Ростовский, справедливо поставляемый в ряд Святых Отцов Церкви, слагал у нас пьесы для представления в лицах. Стало быть, не театр виноват. Все можно извратить и всему можно дать дурной смысл, человек же на это способен. Но надобно смотреть на вещь в ее основании и на то, чем она должна быть, а не судить о ней по карикатуре, которую на нее сделали.
Театр ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь, если примешь в соображенье то, что в нем может поместиться вдруг толпа из пяти, шести тысяч человек и что вся эта толпа, ни в чем не сходная между собою, разбирая по единицам, может вдруг потрястись одним потрясеньем, зарыдать одними слезами и засмеяться одним всеобщим смехом. Это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра. Отделите только собственно называемый высший театр от всяких балетных скаканий, водевилей, мелодрам и тех мишурно-великолепных зрелищ для глаз, угождающих разврату вкуса или разврату сердца, и тогда посмотрите на театр. Театр, на котором представляются высокая трагедия и комедии, должен быть в совершенной независимости от всего.
Странно и соединить Шекспира с плясуньями или с плясунами в лайковых штанах. Что за сближение? Ноги - ногами, а голова - головой. В некоторых местах Европы это поняли: театр высших драматических представлений там отделен и пользуется один поддержкой правительств; но поняли это в отношении порядка внешнего. Следовало подумать не шутя о том, как поставить все лучшие произведения драматических писателей таким образом, чтобы публика привлеклась к ним вниманием, и открылось бы их нравственное благотворное влияние, которое есть у всех великих писателей. Шекспир, Шеридан, Мольер, Гете, Шиллер, Бомарше, даже Лессинг, Реньяр и многие другие из второстепенных писателей прошедшего века ничего не произвели такого, что бы отвлекало от уважения к высоким предметам; к ним даже не перешли и отголоски того, что бурлило и кипело у тогдашних писателей-фанатиков, занимавшихся вопросами политическими и разнесших неуваженье к святыне. У них, если и попадаются насмешки, то над лицемерием, над кощунством, над кривым толкованьем правого, и никогда над тем, что составляет корень человеческих доблестей; напротив, чувство добра слышится строго даже и там, где брызжут эпиграммы. Частое повторение высокодраматических сочинений, то есть тех истинно классических пьес, где обращено вниманье на природу и душу человека, станет необходимо укреплять общество в правилах более недвижных, заставит нечувствительно характеры более устоиваться в самих себе, тогда как все это наводнение пустых и легких пьес, начиная с водевилей и недодуманных драм до блестящих балетов и даже опер, их только разбрасывает, рассеивает, становит легким и ветреным общество.
Развлеченный миллионами блестящих предметов, раскидывающих мысли на все стороны, свет не в силах встретиться прямо со Христом. Ему далеко до небесных истин христианства. Он их испугается, как мрачного монастыря, если не подставишь ему незримые ступени к христианству, если не возведешь его на некоторое высшее место, откуда ему станет видней весь необъятный кругозор христианства и понятней то же самое, что I прежде было вовсе недоступно. Есть много среди света такого, которое для всех, отдалившихся от христианства, служит незримой ступенью к христианству. В том числе может быть и театр, если будет обращен к своему высшему назначению. Публика не имеет своего каприза; она пойдет, куда поведут ее. Не попотчевай ее сами же писатели своими гнилыми мелодрамами, она бы не почувствовала к ним вкуса и не потребовала бы их.
...Не театр виноват. Прежде очистите театр от хлама, его загромоздившего, и потом уже разбирайте и судите, что такое театр. Я заговорил здесь о театре не потому, чтобы хотел говорить собственно о нем, но потому, что сказанное о театре можно применить почти ко всему. Много есть таких предметов, которые страждут из-за того, что извратили смысл их; а так как вообще на свете есть много охотников действовать сгоряча, по пословице: "Рассердясь на вши, да шубу в печь", то через это уничтожается много того, что послужило бы всем на пользу.
Односторонние люди и притом фанатики - язва для общества, беда той земле и государству, где в руках таких людей очутится какая-либо власть. У них нет никакого смирения христианского и сомнения в себе; они уверены, что весь свет врет и одни они только говорят правду. Не будьте похожи на тех святошей, которые желали бы разом уничтожить все, что ни есть на свете, видя во всем одно бесовское. Их удел - впадать в самые грубые ошибки. Односторонний человек ни в чем не может найти середины. Односторонний человек не может быть истинным христианином: он может быть только фанатиком. Односторонность в мыслях показывает только то, что человек еще на дороге к христианству, но не достигнул его, потому что христианство дает уже многосторонность уму. Глядите разумно на всякую вещь и помните, что в ней могут быть две совершенно противоположные стороны, из которых одна до времени вам не открыта. Театр и театр - две разные вещи, равно как и восторг самой публики бывает двух родов...
Мы призваны в мир не затем, чтобы истреблять и разрушать, но, подобно Самому Богу, все направлять к добру, - даже и то, что уже испортил человек и обратил во зло. Нет такого орудия в мире, которое не было бы предназначено на службу Бога. Те же самые трубы, тимпаны, лиры и кимвалы, которыми славили язычники идолов своих, по одержании над ними царем Давидом победы, обратились на восхваленье истинного Бога, и еще больше обрадовался весь Израиль, услышав хвалу Ему на тех инструментах, на которых она дотоле не раздавалась".
© иеромонах Сергий
| Календарь |
| Полезные ссылки |
|
